Павел Каштанов, «Синтеллект» - об импортозамещении 2.0 - переходе к импортонезависимости всех компонентов ИТ-системы

Павел Каштанов: Что касается компании «СИНТЕЛЛЕКТ», то мы, в первую очередь, отмечаем изменение приоритетов в уже работающих проектах, которые изначально были построены на нашей российской платформе СЭД TESSA. Меняется технологический стек: заказчики хотят перейти на российскую СУБД, поменять системное ПО, чтобы полностью импортозаместиться. Похоже, что когда западные компании решат вернуться на наш рынок (а я уверен, что часть все-таки вернется – не сможет так легко отказаться от российского рынка), все же реакция на их действия уже необратима: прецедент создали, риски сформировали, и теперь клиенты будут стараться эти риски купировать.

Что касается рынка в целом, то мы наблюдаем всплеск интереса к решениям, обеспечивающим комплексный переход на новый импортонезависимый софт. Да, он вынужденный, но именно он сегодня определяет повестку дня.

Павел Каштанов: Однозначного ответа здесь нет. Если говорить про сам софт, то имеется импортонезависимое ПО, достаточное для покрытия большинства учетных и управленческих задач. Возможно, в каких-то деталях он пока отстает от западных аналогов, но выбор точно есть. Более сложная ситуация с специализированным софтом, который завязан на различные типы оборудования.

Несколько неоднозначная ситуация с готовностью самих компаний к работе в новых условиях, то есть с готовностью квалифицированных кадров, команд и методологий перехода. С одной стороны, рынок России испытывал и продолжает испытывать острый дефицит ресурсов квалифицированных ИТ-специалистов. С другой стороны, происходит массовый исход иностранных компаний. Большое количество ИТ-специалистов эмигрирует за границу, но не все имеют желание и возможность уехать: существенная часть специалистов иностранный компаний, покинувших российский рынок, остаются и начинают поиск новой. Кроме того, в связи с общей турбулентностью в экономике высвобождаются профессиональные ресурсы. Появляется определенное окно возможностей для тех российских разработчиков, которые решают не покидать страну, а заняться дальнейшим собственным развитием в России. Баланса этих потоков мы пока не наблюдаем, но я думаю, что картина стабилизируется в перспективе трех-четырех месяцев, максимум до полугода. Наряду с активным движением в рыночной среде, заметны усилия государства по поддержке российских ИТ-компаний. Метавселенная ВДНХ 3.1 т

Так что, с моей точки зрения, прогноз, скорее, положительный: некоторое время наш рынок пошатает, но мы справимся.

Павел Каштанов: Если в компании не обеспечена вендоро-независимость на всех уровнях корпоративного технологического стека: системное ПО, корпоративные СУБД, платформенные и прикладные решения – это технологические риски проектов информатизации. Дело в том, что многие российские производители строили свой софт на базе западных программных компонентов, библиотек, что обусловило некоторый перекос в сторону использования программных модулей иностранного происхождения. Здесь важен правильный подход к самой концепции многоуровневой миграции на отечественное ПО.

Например, наша платформа управления документными процессами TESSA - сравнительно молодая, она начала внедряться у заказчиков в 2014 г., то есть в то время, когда стала расти геополитическая напряженность, появились первые санкции. И мы изначально на уровне архитектуры платформы заложили независимость от иностранных компонентов, санкционного ПО. За прошедшие годы, а это почти восемь лет, мы накопили, думаю, уникальный опыт выполнения очень крупных проектов импортозамещения. Пример - проект в «Газпром нефти». Это огромный проект, где мы заменили западную СЭД на базе Lotus Notes, и системная составляющая документооборота также полностью реализована на импортонезависимом ПО. Другие сложные проекты импортозамещения реализованы в «Газпром Трансгаз Уфа», в «Ростех», в банке «Открытие» и др. В ходе таких проектов мы отточили и методологию миграции, и технологическую составляющую таких проектов.

А если за миграцию возьмется компания, которая только обретает опыт в этой части, то даже при переходе, скажем, с MS SQL Server на PostgreSQL, возможны существенные проблемы, если эта компания раньше не реализовывала таких проектов. И это при том, что, вроде бы, используется один и тот же язык программирования и похожий язык запросов. Дело в том, что есть большее количество нюансов в настройке запросов, в оптимизации этих запросов, незнание которых может привести к серьезной деградации производительности после миграции, ошибкам в данных различных реестров, поисковой системе, в целом, сбоям в работе приложений. Этот риск имеет смысл нивелировать тем, что привлекать к миграции компанию с успешным опытом такого перехода.

Но еще больше рисков в случае отсутствия миграции. Если продолжать работать на импортозависимом ПО, то в какой-то момент софт вообще может перестать работать. Могут быть отозваны сертификаты, лицензии и т.д. И даже если отключить обновления, то есть попытаться зафиксировать текущее состояние инфраструктуры, все равно может возникнуть риск нарушения авторских прав, ведь в какой-то момент окажется, что действующая лицензия не продлена официально. Сегодня в профессиональном сообществе идет дискуссия о возможности принятия такого риска. Но, в любом случае, риск отсутствия поддержки, развития, хоть он и отложенный, но все же остается довольно существенным. Кроме того, могут обнаружиться дыры в информационной безопасности системы, и они не будут закрыты очередными патчами.

Так что переход к полной импортонезависимости всех компонентов информационной системы – это важный тренд, который будет определять облик корпоративной информатизации в ближайшей перспективе. Возможно, в масштабе страны на это уйдет несколько лет, но такой переход обязательно нужно планировать, и этим сейчас занимается большинство российских компаний и предприятий.

Павел Каштанов: Если для целей импортозамещения рассматривать только СПО, то выбор и функциональность такого ПО могут оказаться ограниченными, к тому же для корпоративного сегмента можно столкнуться с определенными сложностями в поддержке. Однако, если расширить спектр и посмотреть на российских производителей, которые создают собственные продукты (в том числе на базе СПО) и далее обеспечивают их полноценную поддержку и развитие, то такого ПО, в общем, достаточно для того, чтобы исключить импортные аналоги в части офисных, учетных и управленческих задач в большинстве организаций, обеспечить их бесперебойную работу. Выбор есть, и он достаточно широк.

Павел Каштанов: Да, вопрос актуальный. Он нас тоже затронул в определенной степени. Наверное, на 100% застраховаться от такого события невозможно, потому что вектор развития частной российской компании определяется собственниками этой компании. И если они захотят вывести свои активы за рубеж, это сложно запретить. Но что делать с этим клиентам и партнерам такого вендора в рамках тренда импортозамещения? Здесь просматривается ряд аспектов, как технологических, так и организационных.

Так, мы сейчас наблюдаем ситуации, когда часть команды зарубежного вендора, решившего покинуть рынок РФ, переходит в партнерскую российскую компанию, чтобы продолжать поддержку текущих клиентов. В технологическом направлении возможно создание ответвлений продуктов для российского рынка с передачей прав российскому юридическому лицу. И, конечно, прямая замена уходящего вендора российским аналогом.

Так, мы уже проанализировали рынок в поисках альтернативы ABBYY для целей импортозамещения, выбрали несколько компаний, которые предлагают похожие продукты и услуги. Сейчас мы реализуем технологическое партнерство с выбранными компаниями, и будем предлагать новые решения нашим заказчикам. Кроме того, прорабатываем идеи создания собственных средств распознавания и интеллектуального анализа документов на базе библиотек СПО и собственной разработки.

Павел Каштанов: Нынешние проекты импортозамещения будут в большей степени комплексные, когда заказчик меняет сразу ряд систем в инфраструктуре и, соответственно, нужно будет быстро адаптироваться, фактически на лету работать с разными командами, интегрироваться с новыми системами. Что здесь критически важно?

В принципе, любая интеграция, особенно, если речь идет о тесном взаимодействии различных систем, бизнес-процессов в нагруженной инфраструктуре с огромным количеством данных, это практически всегда индивидуальная настройка с доработками с обеих сторон, то есть и со стороны нашей системы, если мы говорим про ECM/BPM-платформу, и со стороны другой системы, с которой мы интегрируемся, например, учетной или кадровой системой.

Очевидно, что в такой ситуации самое главное – это накопленный опыт и переиспользование технологий в похожих задачах. Опыт дает возможность унифицировать стандарты взаимодействий, программные интерфейсы. А грамотно написанная операционная связка с некоторыми настройками конфигураций будет так же качественно работать в проектах других заказчиков. Мы всегда пользовались этим приемом, а в нынешних условиях, видимо, еще активнее будем его использовать. Кроме того, есть целый комплекс задач, не требующих столь тесных, сложных переплетений различных систем. Для них хорошо подходят типовые сценарии интеграции. Фактически нужно создать и обобщить шаблоны этих интеграций, собрать их в единый пакет и предлагать заказчику в виде готового решения с возможностью быстрой адаптации.

Для решения типовых интеграционных задач между различными системами на рынке есть целые маркетплейсы, с одной из таких компаний – сервисом Albato мы сейчас ведем переговоры по технологическому партнерству.

Павел Каштанов: Импортозамещение версии 2.0? Безусловно, те события, которые произошли в течение последних недель, по сути, выводят задачу импортозамещения на новый уровень. Если раньше это была некоторая обязательная активность, в первую очередь, для госкомпаний. А коммерческие компании, если в ней участвовали, то главным образом, из соображений экономии, потому что российское ПО всегда стоило на порядок дешевле западных аналогов.

Импортозамещение 2.0 – это новый уровень, на котором грань между госкомпаниями и коммерческими компаниями стирается. Понятно, что стирается только частично, исключение, скорее всего, будут составлять российские представительства тех иностранных компаний, которые сохранят свое присутствие в России. Второй признак импортозамещения 2.0 – это комплексный подход, когда полностью заменяется вся пирамида систем: от системного до прикладного ПО (учетные системы, CRM, кадровый учет и т.д.), если они имеют иностранные корни или зависимости.

Наверное, это поле для деятельности крупных интеграторов, которые могут в одном проекте комплексно охватить всю ИТ-инфраструктуру и произвести соответствующие замены. Но, очевидно, что на субподряде, в качестве конечных исполнителей таких проектов, будут работать вендоры или профильные компании, обладающие серьезным опытом в конкретном направлении информатизации.

Общую готовность российского ИТ-рынка к масштабному и комплексному импортозамещению я бы оценил в 60-70%.

Павел Каштанов: Нужно понимать, что такие проекты — это сейчас приоритет №1. Крупные компании пересматривают свои планы по развитию, меняют приоритеты, чтобы обеспечить отказ от импортозависимых компонент. Что в этой связи ожидается от интеграторской компании, которая работает с таким заказчиком? Реализовать некий конвейер, поставить на поток все эти проекты по импортозамещению. А для этого необходимо сформировать методику действий и понимание, как технологически и организационно мигрировать с одной системы на другую.

Например, у нас определенные наработки и успешные крупные проекты перехода, например, с Documentum на TESSA, с систем на базе Lotus на TESSA, замена ECM-системы IBM FileNet, BPM-платформы IBM Lombardi Teamworks и многих других.

Методики, в том числе, включают большой пласт рекомендаций по тому, как работать с пользователями. Известно ведь, что среднестатистический пользователь всегда хочет, чтобы в новой системе было все, как в старой. Как работать с такого рода обращениями и просьбами? Как правильно психологически настраивать людей на пользование новой системой? По сути, это отдельная большая методика, которая рассказывает, как безболезненно, рационально, грамотно перевести всю компанию с одной системы на другую, сохранив всю необходимую историю документооборота компании.

Наша компания имеет такой опыт в части СЭД. Другие поставщики продуктов и услуг уже приобрели или должны приобрести в оперативном порядке такой опыт в части других систем в составе инфраструктуры заказчиков. Этот конвейер должен набирать обороты и с течением времени превращаться в типовые проекты миграции.

Павел Каштанов: Безусловно, экономическая составляющая была и всегда будет важной частью проектов информатизации и импортозамещения в ИТ. Но поскольку обязательно придется проводить пересмотр приоритетов и ставить новые задачи по развитию, в проекты импортозамещения придется вложиться. Избежать этого не получится, и здесь, наверное, уместнее советы, как можно сэкономить в этих проектах.

Следует отметить, во-первых, что, пользуясь западным ПО, заказчики сильно переплачивали, как за само ПО, так и за поддержку. Очевидно, что если на первом этапе комплексной миграции придется потратить некоторый бюджет, то дальнейшая поддержка, развитие и обслуживание программных систем станут дешевле и именно на этом можно будет сэкономить – на поддержке и развитии.

Во-вторых, нужно привлекать в такой проект компанию, которая уже обладает опытом и наработками в этой части, имеет опыт завершенных больших аналогичных проектов по миграции, то есть располагает проверенной методологией миграции и существенной экспертизой. Значит, максимально точные оценки получит сам процесс перехода, а сопутствующие риски будут минимизированы.

Павел Каштанов: В отличие от госкомпаний, коммерческие организации сами оценивают риски, считают бюджеты и думают над перспективами информатизации. Но я уверен, что большинство из них выберет путь импортозамещения, может быть, с некоторой задержкой по времени, по сравнению с госкомпаниями. Это движение уже началось, и та волна, которую оно подняло на рынке, так или иначе, приведет к некоторому переделу на рынке. Иначе быть не может: встряска такого масштаба всегда выявляет на рынке новых игроков и новых лидеров.

В какой-то момент рынок найдет точку равновесия. И в этой точке на лидирующие позиции выйдут те вендоры, которые либо в свое время выбрали наиболее правильную стратегию развития, либо быстро подстроились под изменившиеся условия. Правда, то, что некоторые из былых лидеров совсем исчезнут с горизонта, меня несколько огорчает. С одной стороны, действительно, нам будет проще и легче продавать свои продукты, ведь конкурентов в лице западных компаний станет меньше. С другой стороны, складывается искусственно ограниченная конкуренция, и конкурировать нам придется больше с российскими вендорами, нежели западными. Но ведь именно конкуренция является двигателем прогресса на рынке, а мировые лидеры всегда задавали определенную планку высокого уровня качества продуктов и услуг. И нас всегда вдохновляла конкуренция с софтом, который признан по всему миру: обгонять его в тех или иных аспектах, делать свой софт лучше продуктов мировых лидеров. Поэтому несколько жаль, что достойные конкуренты частично покидают наш рынок, а конкуренция с ними на глобальном уровне сейчас тоже под большим вопросом.

Я очень рад, что тот подход, который мы приняли для себя в 2014 году, - постоянно инвестировать свои ресурсы и финансы в проекты по импортозамещению, не перекладывая часть затрат на заказчиков, сегодня дает свои плоды: инвестиции возвращаются к нам новыми крупными и ответственными проектами. Меня также радует высокий уровень мотивации всей нашей команды: принять текущие вызовы, победить в конкурентной борьбе, перевести всех, кто еще работает на иностранных аналогах СЭД на нашу российскую платформу и развивать ее дальше.

Павел Каштанов: Конечно, дефицит кадров на рынке не может не настораживать. Текущего состава компании: 250 человек в «СИНТЕЛЛЕКТЕ» и 15-18 активных партнерских компаний (из общего состава в 32 компании), внедряющих решения автоматизации на нашей платформе TESSA, - с учетом всплеска потребностей в комплексных проектах миграции, для достижения поставленных целей может оказаться недостаточно. Компанию придется существенно расширять, так же, как и расширять партнерский бизнес.

Но мы видим, что есть движение на рынке труда, и можно извлечь пользу из нынешнего перераспределения ресурсов на рынке ИТ. Скажем, воспользоваться исходом иностранных компаний с нашего рынка и усилить свою команду новыми ресурсами, ведь далеко не все квалифицированные кадры стремятся покинуть Россию. К тому же, многие из тех, кто решил уехать, собираются вернуться месяца через 2-3, когда российский рынок обретет устойчивое состояние и можно будет подыскать новое место работы, чтобы максимально сохранить опыт, накопленный в западной компании, и продолжить свое профессиональное развитие.

Наверное, можно им помочь в этом. Скажем, наряду с популярными хедхантерскими ресурсам, которые, кстати, и сегодня переполнены информацией о вакансиях и предложениях работодателей, создать ресурсы или сообщества по направлениям деятельности. Для того чтобы человек, который достиг хорошего уровня, скажем, в сфере электронного документооборота, ERP или CRM, мог найти новую работу в российской компании именно в этой сфере и применить там все свои знания и опыт. Впрочем, поиск работы сегодня нужен и тем специалистам, которым пришлось покинуть свое место работы в связи с бизнес-трудностями работодателей. Мы стараемся мониторить эту ситуацию и привлекать к себе или в компании наших партнеров или клиентов высвобождающиеся команды и отдельные кадровые ресурсы по различным решениям.

Павел Каштанов: Проходим через трудности, которые нас не убивают, а делают сильнее. Рассчитываем, пройдя нынешний непростой период, стать сильнее, круче, технологичнее. Я исхожу из того, что сегодняшние вынужденные ограничения, связанные с импортозамещением, хотя в моменте и создадут нам всем реальные трудности, но в перспективе 5-7 лет (я думаю, что большие и сложные проекты импортозамещения 2.0 в масштабе страны потребуют примерно столько времени для реализации) мы все сильно продвинемся вперед. В конечном, счете в ИТ-сфере, когда фокус максимально смещен в пользу отечественных разработчиков ПО, при рациональном и правильном использовании данных преимуществ, есть все предпосылки к усиленному развитию наших продуктов.

И когда через несколько лет ушедшие с нашего рынка западные компании решат вернуться - а я надеюсь, что когда-то критическая геополитическая напряженность спадет, и мы сможем вновь общаться и конкурировать с мировыми лидерами, - тогда наши продукты окажутся функциональнее, быстрее, надежнее, сильнее, круче, чем западные аналоги.