Евгений Степанов, ICL: Мы делаем новый шаг к локализации производства ПК-комплектующих и поддержке малого бизнеса в России

Евгений Степанов: Совершенно верно! 13 ноября мы открыли новый завод, причем предыдущие производственные мощности были у нас в два раза меньше. Дело в том, что мы перманентно растем и загрузка прирастает. Предыдущая площадка у нас была чисто сборочной, расчетной мощностью до 300 тыс. в год. И в 2022 г., когда мы произвели 270 тыс. устройств, мы поняли, что в свое время 10 лет назад очень верно рассчитали эволюцию новых мощностей. Но нам уже на тот момент не хватало всего: не хватало раздевалок для персонала, не хватало тестовых зон, упаковочных зон… кругом упирались в ограничения… Но теперь у нас завод площадью более 8200 квадратных метров, который состоит из двух производственных зон. Наше историческое сборочное производство мы увеличили кардинально. Оно состоит из семи сборочных линий потенциальной мощностью уже миллион изделий в год. Также это большие тестовые зоны, выделенные отдельно, с климатикой, поскольку тестирование выделяет колоссальное количество тепла. Это новая испытательная лаборатория: различные стенды (для проверки истирания корпуса, для проверки клавиатур, проверки тачскрин-экранов, термокамера для испытания продукции в экстремальных условиях). Также там есть вибростенды, что очень полезно, поскольку мы открыли поверхностный монтаж электронных плат и селективную пайку, и вибростенды как раз самое лучшее средство для проверки качества пайки. Мы уделяем особое внимание качеству продукции, поскольку наша продукция эксплуатируется по всей стране, буквально от Калининграда до Камчатки. И качество важно по меньшей мере, чтобы тратить меньше денег на гарантию и сервис.

Евгений Степанов: Да, когда я говорю о миллионе изделий в год, это именно готовая продукция: персональные компьютеры, ноутбуки, серверы, тонкие клиенты, планшеты, системы хранения данных и т.д. Приблизительно 70% из них ноутбуки, уже несколько лет мы эту пропорцию замечаем. Причем несколько лет назад в основном были десктопы, потом очень активно пошло смещение в мобильные решения. Остаток приходится в основном на моноблоки, десктопы, тонкие клиенты… Ну и, конечно, мы движемся в сторону серверов и СХД, хотя товар это более дорогой и их, естественно, значительно меньше.

Также мы много лет назад приняли стратегическое решение и планомерно движемся в сторону поставок не просто коробочных устройств, а полноценных решений и ПАК (программно-аппаратных комплексов) для автоматизации рабочих мест в образовании, здравоохранении, торговле и других вертикалях. Конечно, производство в основном задействовано для наших брендов и, строго говоря, мы производим столько, сколько можем продать. Однако у нас есть уже практика производства продукции для наших партнеров, и это мы только приветствуем и готовы развивать, почему нет? Если партнер собирается продвигать собственную торговую марку, мы готовы ему помогать.

Евгений Степанов: Мы целенаправленно движемся в данном направлении! У нас сейчас в работе модуль памяти, собственный. Мы также сейчас разрабатываем блоки питания. И уже у нас есть пара моделей разработанных, и будем запускать их производство. Кроме того, очень внимательно изучаем рынок российских корпусов для ПК. Ищем ребят готовых для нас отливать пластик, штамповать металл… Такие производства уже есть, но их еще мало. Необходима еще работа над качеством и серийностью. Мы все же в первую очередь «электронщики», и «литье пластмассы» — это не наше, лучше отдать это на аутсорс. Получается, что мы фактически помогаем развитию малого бизнеса — локального производства комплектующих.

Евгений Степанов: Завод — это завод. Это серийное производство. Там дополнительно только производственные и управленческие кадры, которые имеют непосредственное отношение к данному направлению. И необходимые для производства складские помещения, естественно.

Фактически мы полностью перепрофилировали прежнюю производственную площадку. Там развернули лаборатории, НИОКР, и перевели всю работу над решениями. Также она частично используется нами под складские помещения, поскольку с этим в Казанской агломерации очень большой дефицит.

Евгений Степанов: Вопрос понятен, очень хороший... Когда мы говорим о миллионе изделий в год, нужно быть реалистом и понимать, что на этом заводе это практически недостижимо. Почему? А потому, что у нас очень неритмичный бизнес. У нас [в России, прим. редактора] исторически первая половина года такая, шаляй-валяй, слабая загрузка, а четвертый квартал — работа в три смены, без выходных. Потому что, к сожалению, основная масса заказчиков, не только государственных, но и коммерческих, все же в России традиционно тратится в последние месяцы года. И эта мощность нужна именно для того, чтобы иметь возможность в четвертом квартале все исполнить, закрыть бюджеты, закрыть финансовый год, исполнить все обязательства… Поэтому сейчас (в апреле) загрузка от 20 до 30 процентов. А в четвертом квартале будет 100%!

Евгений Степанов: Первична всегда для бизнеса прибыль. Мы очень сильны на рынке Образования и Здравоохранения, занимая по нашим оценкам до 40%. Здесь уже очень сложно дальше расти. При этом на розничном рынке, на рынке B2C, мы раньше никогда не были представлены. Именно здесь можно получить дополнительные объемы. Да, здесь однозначно меньшая маржинальность, но для нас, как производителя, возникает шанс сделать загрузку площадей существенно более планомерной. Но также очень немаловажно, что и cash flow в этом случае становится более сглаженным. А сегодня, в условиях высокой ключевой ставки равномерный денежный поток очень важным становится, позволяя не только поддерживать течение бизнеса, но и развивать новые ниши. Например, в конце прошлого года у нас стартовало производство мониторов. Также мы очень внимательно изучаем зону коммутаторов, телеком оборудования. Надеюсь, что через какое-то время у нас появятся коммутаторы в линейке. Вообще разработка новой продукции, новой линейки — это очень ресурсоемкий процесс. Наш R&D отдел достаточно небольшой. Пару десятков человек. И в этом большая проблема, поскольку каждый человек штучный, приходится очень долго искать и обучать.

Евгений Степанов: У нас, я считаю, выстроена и постоянно развивается отличная система управления качеством. Мы всегда уделяли особое внимание данному аспекту. К этому нас приучил еще прошлый опыт: мы выросли из Казанского завода ЭВМ, который был одним из крупнейших производителей Советского Союза. Советская система качества, на мой взгляд, была достаточно хорошо выстроена с точки зрения методологии, нормативов, документации. У нас действует система ОТК, над ней СМК (Система Менеджмента Качества), соответственно. Кроме того, мы очень много переняли в системе качества от ведущих западных компаний… Сегодня могу сказать: не секрет же, что баребоны (Barebone — компьютер, собранный на основе «каркасной» системы, предназначенной для самостоятельной сборки пользователем, прим. редактора) мы заказываем и будем заказывать в Китае. И когда наши ребята ездят в Китай на приемку, они находят, на самом деле, массу недостатков, и они даже зачастую учат «всесильных» китайцев, как обеспечить приемлемый уровень качества, и те, кстати, вполне прислушиваются.

Тут на самом деле возникает баланс из трех параметров: качество — стоимость — скорость. Соответственно, стремление ускорить производство или снизить стоимость ведет к потере качества. И тут очень важно соблюдать баланс, который позволял бы быть в рынке, быть конкурентоспособным с массой китайской продукции, которая сейчас в страну завозится, и в то же время превосходить их по качеству.

Евгений Степанов: Ну смотрите: в Реестре сейчас находится значительное число нашей продукции. Но по СХД и Интерактивным панелям мы пока не можем обеспечить данные требования, т.е. набрать требуемое число баллов. Вообще, могу сказать, что балльная система — это сейчас лучшее из возможного. Она жестче предыдущих подходов, уменьшая возможности мухлевать и стимулируя рост локализации, поскольку баллы из года в год повышаются. Единственно, чтобы она была предсказуемой, чтобы каждый год не менялись эти правила… драматично… иначе можно впасть в ступор. Но для этого у нас есть различные ассоциации, в том числе, АНО ВТ, в рамках которой мы коллективно обсуждаем и находим компромиссные решения для всей отрасли.

Евгений Степанов: Нет! Мы завозим и закупаем все самое современное. Наши разработчики держат на контроле все современные технологии. Здесь проблем нет. Но Лид Тайм (Lead Time — это время, которое необходимо на выполнение задачи с момента принятия решения до фактического завершения, прим. редактора) за последнее время, действительно, очень увеличился. Это приводит к увеличенным складским остаткам, которые бременем ложатся на финансовую составляющую. До известных событий Лид Тайм из Китая составлял 3-4 месяца, сейчас 6-8 месяцев. Плюс доставка по территории России занимает время 2-3 месяца, плюс наше собственное производство… Соответственно, цена денег для нас увеличилась раза в два-три.

Евгений Степанов: Среднесписочная численность сейчас в производстве — около 400 человек. Но необходимо понимать, что на производстве значительное число людей занято не на самом квалифицированном труде: сборщики, комплектовщики, упаковщики. Но есть и более квалифицированные ребята — тестировщики — соответственно, бригадиры… мастера… И у нас есть собственная система подготовки специалистов, и в частности, в производственной зоне выделена специальная зона «песочница». Мы постоянно привлекаем молодых людей. У нас очень много девчонок работает. Это студенты ВУЗов, техникумов. Они приходят к нам, и после трех дней в «песочнице», где они обучаются премудростям сборки различных устройств, там же определяется к чему у них больше склонности, и затем они «пробуются» на различные конвейеры. Один у нас чисто под ноутбуки, один под серверы, другие универсальные… В общем все это работает. Проблем с обучением нет. Проблемы, как во всей стране, с рабочими кадрами в целом. Их не хватает. Особенно сейчас, когда ВПК, как пылесос, собирает все доступные рабочие руки, перегревая рынок труда. Признаюсь, в 4 квартале прошлого года мы так и не смогли запустить полноценную третью смену.

Евгений Степанов: Вы знаете, за последние два года действительно было очень много помощи от Государства. Я должен сказать большое спасибо Мипромторгу и Минцифре и, безусловно, Правительству Татарстана. То, что мы открыли такой завод, это отличный пример государственно-частного партнерства. Особая экономическая зона «Иннополис» построила нам здание, под наши технические требования (а у нас они специфические: это и климатика, и антистатика, и резервирование систем по электропитанию и ИТ). Мы заключили долгосрочный договор аренды на комфортных условиях. Мы обратились в ФРП за льготным займом для покупки линии для поверхностного монтажа плат и получили этот займ. Естественно, добавили своих денег, закупили оборудование и обучили людей. И теперь это все работает, и я считаю, что это замечательно, что мы смогли в эту программу попасть. Кроме того, в 2022 г. было организовано льготное кредитование под закупку комплектующих, что очень нам помогло: я ранее говорил, что Лид Тайм очень увеличился, что потребовало резкого увеличения денег в обороте. Да, финансовая нагрузка увеличилась, но за последние три года мы утроили свое производство и, соответственно, продажи.

Но, к сожалению, все эти программы плавно прикрываются. Насколько я знаю, все эти льготы для ИТ-компаний в 24 году заканчиваются. К сожалению, это так. Развиваться под текущие рыночные 20% будет очень трудно.

Евгений Степанов: В строительство данного завода Правительство Татарстана инвестировало примерно миллиард рублей. Это в стройку саму (здание). И мы инвестировали свой миллиард рублей. В оборудование и обучение. Точнее, в них от ФРП 663 миллиона, остаток наш. От ФРП — это же займ, правда под очень комфортный процент. Суммарно примерно два миллиарда рублей инвестиций. Причем, в течение пяти лет, по нашему бизнес-плану, мы и вернем займ ФРП, и отобьем свои инвестиции.

Евгений Степанов: Взаимодействие с Государством — это «танец вдвоем». От профильных министерств, естественно, есть посылы по решениям и продуктам, которые сейчас в России в принципе не производятся. Где-то мы сами приходим к ним со своими идеями и нередко получаем понимание и поддержку. В Минпромторге и Минцифры есть очень компетентные люди, которые понимают нашу отрасль, слышат ее и разбираются в ней, и у которых в должностных инструкциях, насколько понимаю, приписаны KPI по развитию нашей отрасли. И хотя у чиновников и бизнеса KPI, по определению, разные, сейчас многие из них пересекаются.

Евгений Степанов: Знаете, мы ранее существовали и конкурировали без санкций и существовали неплохо. Да, уход западных А-Брендов открыл для нас некоторые возможности, и мы постарались ими воспользоваться и получили толчок к развитию. Но санкции — это всегда плохо. Они мешают бизнесу, мешают развитию, мешают закупкам… Есть надежда, что санкции не бесконечны, что они не будут ожесточаться, но они скорее всего будут сниматься очень медленно. Но, безотносительно, планы на развитие у нас есть, мы видим реальные возможности для полной загрузки наших производственных мощностей, мы готовы инвестировать в их развитие, закупать новое оборудование. Есть и планы строительства новых цехов. Уже даже разработан эскизный проект нового здания, которое будет в два раза больше существующего завода. Рабочее проектирование будем запускать, когда поймем, что на горизонте три-пять лет все-пора! Если все будет нормально, года через три нам станет здесь тесно. Также у нас активно развивается дизайн-центр, и есть планы не только по отношению «вычтеха», а и в сторону интернета вещей, и мобильной техники, бытовой техники и даже сельхозтехники. По крайней мере такие обращения к нам есть. Ведь в каждой такой машине есть кусочек радиоэлектроники. И мы вполне можем расшириться на рынок компонентов для различной техники.