Максут Шадаев на TAdviser SummIT — о вызовах в цифровизации госсектора, давлении китайских ИТ-поставщиков и перспективах ИИ

Максут Шадаев: Добрый день, спасибо, что продолжаете приглашать. Всегда очень приятно у вас бывать. Классные экспертные дискуссии, полный зал, огромное количество стендов. Хорошо, что все развивается, это показывает, что отрасль живет, дышит.

Про цифровизацию госуправления очень правильный вопрос, потому что с марта 2022-го года в центре внимания были вопросы, связанные с поддержкой ИТ-отрасли, перехода на российские ИТ-продукты. В целом, с ключевыми вызовами мы пока, если и не справились окончательно, то, по крайней мере, успешно им противостоим, хотя еще много чего надо сделать. Но я согласен с тем, что цифровизация госуправления остается стержневой работой. Это очень важное направление, потому что касается жизни всех наших граждан. В целом я удовлетворен итогами проделанной работы за последние годы. Считаю, что нам удалось значительно увеличить количество массовых услуг полностью в цифровом виде, когда и подача заявления на получение госуслуги, и результат приходят в цифре. Конечно, осталось много вопросов в этой сфере.

Максут Шадаев: Спасибо, что продолжаете приглашать. Всегда очень приятно у вас бывать. Классные экспертные дискуссии, полный зал, огромное количество стендов. Хорошо, что все развивается, это показывает, что отрасль живет, дышит

На самом деле, недавно мы посчитали, как у нас изменился ИТ-бюджет — федеральных органов власти, регионов, и увидели драматическую тенденцию: совокупный ИТ-бюджет федеральных органов власти и регионов, за исключением Москвы, системно снижается. И получается так: у нас супер-масштабные, амбициозные планы по цифровизации органов власти и есть хорошие результаты, но расходы при этом уменьшаются. Это тоже создает перед нами определенные вызовы.

Максут Шадаев: Сейчас я не буду называть точные цифры, но ежегодное финансирование федеральных органов власти и регионов уменьшилось, если брать динамику за четыре года. При этом с нас никто не снимает задач, связанных с развитием клиентского опыта. Граждане почувствовали вкус, как это удобно, просто, быстро, и хотят, чтобы было еще быстрее. Ключевой вызов: поддерживать те же темпы изменений при значительно меньшем объеме финансовых ресурсов. Это сложный технологический вызов. И еще мы заметили очень важную тенденцию: лидеры на федеральном уровне и в регионах идут дальше — те, у кого есть для этого финансовые возможности, кадры, компетенции и амбиции. А те, у кого таких возможностей нет, у кого не хватает бюджетных ресурсов или кадров, остаются на месте. В результате разрыв между лидерами и отстающими увеличивается. Это тоже тревожная история, потому что не все у нас одинаково быстро переходят в цифровую сферу, многие сильно тормозят.

Таким образом, если мы берем набор факторов, то первый фактор: темпы высокие и ожидания высокие у наших граждан, пользователей, потребителей. Второй: бюджетные расходы уменьшаются. Третий: разрыв между лидерами и отстающими увеличивается. И единственное большое окно возможностей – это платформизация. Это то, что дает нам исторический шанс уходить от развития частных отдельных систем ведомств, часто называемого лоскутной автоматизацией, к платформенным облачным сервисам с максимальным коэффициентом их переиспользования, чтобы каждый орган власти заново «не изобретал велосипед» — сейчас на это просто не хватает ресурсов.

Максут Шадаев: Гостех – это платформа, которая позволяет за счет low-code и no-code-компонентов достаточно быстро собирать конкретные решения на базе централизованной ИТ-инфраструктуры. И сразу обеспечивается безопасность. Наибольший потенциал и эффект от использования Гостеха будет, наверное, для регионов и муниципальных образований. Потому что именно у регионов и муниципальных образований типовые функции, а ресурсов и бюджетных возможностей не хватает. Поэтому задача у нас при запуске, например, облачного сервиса по учёту имущества или предоставлению мер соцзащиты, чтобы этим сервисом могли пользоваться во всех регионах, у которых нет соответствующих зрелых информационных систем. То есть речь идет о «запиливании», как мы говорим, облачных сервисов для регионов и муниципальных образований, и на этом направлении самый большой потенциал Гостеха. Для федеральных ведомств Гостех — это возможность использования готовых компонентов, чтобы быстро собирать соответствующие информационные системы. Все в одном пакете, все компоненты между собой интегрированы. Можно выбирать то, что нужно, и комбинировать, быстро создавая ГИС.

Максут Шадаев: Здесь перед нами стоит очень серьезный вызов. С одной стороны, мы не можем не поддерживать нашу ИТ-отрасль, а, с другой стороны, весь рынок госзаказа не можем отдавать только нашим крупным, любимым корпорациям, безусловно. Этот рынок является очень большим и перспективным, хотя объем финансирования и уменьшается, но все равно рынок госзаказа — это очень значимая доля расходов на ИТ-рынке. Вызов перед нами такой: в рамках платформизации найти возможность обеспечить работу отдельных отраслевых вендоров, региональных интеграторов, ИТ-компаний, занимающихся поддержкой и внедрением. Это, конечно, самая главная задача, потому что, я напомню, определенная монополизация на рынке началась в 2009 или 2010-м году, когда было принято решение отдать ИТ-инфраструктуру госуслуг Ростелекому как генеральному исполнителю. С этого момента началось «шествие» крупных госкомпаний на ИТ-рынке, и мы понимаем прекрасно, что доля контролируемых Ростелекомом заказов ежегодно растет. Это тоже понятно, ведь и федеральным, и региональным чиновникам проще работать с прозрачной, понятной госкомпанией, чем проводить отбор частных игроков — для этого ведь надо плотно работать с ними.

Гостех – это платформизация и, по идее, он должен усилить присутствие Ростелекома… Но наша задача правильно договориться с рынком, чтобы ограничить амбиции крупных корпораций, чётко договориться о правилах игры, чтобы и отраслевые вендоры, и региональные разработчики гарантированно получили свою долю на рынке. Мы собирались с представителями ИТ-отрасли, обсуждали эти проблемы, правила. Сейчас они выглядят таким образом: Ростелеком со Сбером концентрируются на формировании и поддержке ядра платформы Гостех, базовых компонент, а внедрение, настройка работа с конечными заказчиками отдается на рынок. И это, в моем понимании, базовый принцип. Метавселенная ВДНХ 3.5 т

Ключевой вопрос: как при этом гарантировать отсутствие зависимости от конкретного разработчика. Для регионов это решается очень просто — за счет использования low-code-платформы. По выбору региона проект отдается тем подрядчикам, которые хотят внедрять конкретные решения на платформе. Эти подрядчики, в свою очередь, настраивают бизнес-процессы, софт, внедряют его, чтобы обеспечить поддержку работы конкретного ведомства в конкретном регионе с учетом той специфики, которая есть. И здесь никаких совместных предприятий не будет, будет абсолютно рыночная история. Фактически, Ростелеком готов делегировать эту работу тем компаниям, которые регион будет самостоятельно выбирать. Естественно, тарифная политика будет единая. Условно говоря, стоимость внедрения конкретного решения на платформе будет одинаковой, а тарифицироваться будет в зависимости от количества пользователей, объема используемых вычислительных ресурсов. Но в целом, это конкурентная ситуация и пока регион устраивает региональный партнер, Ростелеком будет отдавать всю эту работу ему.

С точки зрения федеральных систем ситуация более сложная, модели абсолютного аутсорса не получится. Есть два варианта, которые Ростелеком предлагает. Первый — создание совместных предприятий с теми компаниями, которые имеют большую отраслевую экспертизу, опыт работы с конкретным ведомством. Второй — очень жесткие процедуры отчуждения кода, чтобы снизить зависимость конкретного сервиса от конкретного разработчика в интересах этого ведомства. Здесь у нас аудитория профильная, все прекрасно понимают, что выбор подрядчика – это появление определенной зависимости, и какие бы мы ни были классные заказчики, эта зависимость остается. И чем дольше мы работаем с подрядчиками, тем больше от него зависим. Здесь мы уже не всегда свободны в принятии решений, определении ценовых условий. Очень сложно слезть с конкретного разработчика, пересесть на другое решение. Это мы все прекрасно знаем, поэтому с точки зрения федеральных ведомств будет более глубокая интеграция. Она позволяет гарантировать, что экспертиза разработчиков, глубоко понимающих специфику работы ведомства, будет переиспользована. Фактически, это отказ от контроля кода в обмен на гарантированный спрос и дальнейшую работу в этом ведомстве.

Поэтому главный вызов и, я считаю, 70% усилий будет сконцентрировано вокруг создания на Гостехе переиспользуемых региональных сервисов, а федеральные большие ГИСы – это 20-30% будущей платформы. И в основном это касается тех ведомств, которые последнее время не модернизировали свои информационные системы. У многих из них прикладные решения до сих пор серьезным образом зависят от зарубежного софта, все надо заново, быстро переписывать, чтобы соответствовать всем нашим нормативным срокам.

Максут Шадаев: Мы определили десять базовых направлений цифровизации региональных полномочий. Надеюсь, что в конце следующего года по каждому из этих направлений будет два-три пилотных внедрения. В последующие три-четыре года мы сможем предоставить этот сервис тем регионам, у которых нет своих систем и которые будут готовы использовать под ключ сервисы, которые федерация даст им абсолютно безвозмездно.

Максут Шадаев: Нет, не возникает. Если система есть, и она соответствует всем нашим целевым требованиям по качеству сервисов, которые мы будем предоставлять нашим пользователям, и регион готов соблюдать эти требования, то он остается работать абсолютно самостоятельно. И это тоже позволяет нам комбинировать. Лидеров, готовых за свои бюджеты идти дальше, в этом нашем большом лесу пробивать просеки, мы готовы поддерживать. И нет никаких ограничений здесь в части их перехода на Гостех. Но две трети регионов не имеют таких возможностей — двигаться самостоятельно вперёд, они готовы брать уже зарекомендовавшие себя решения и быстро их внедрять.

Максут Шадаев: Стратегия актуализирована, согласована, находится на рассмотрении в Администрации Президента. Мы надеемся, что после всех обсуждений и поправок она будет подписана в актуализированном виде. Этому предшествовала большая дискуссия, прошло несколько больших обсуждений. Была стратегическая сессия в Правительстве, которую вел лично Председатель Правительства Михаил Мишустин. Мы искали ответы на все вызовы, связанные с развитием генеративных моделей. Все это требовало переосмысления и рефлексии.

В части госуправления я могу сказать, какая сейчас картинка у нас, где у нас сейчас в госуправлении, если мы широко понимаем — в бюджетной сфере, используется искусственный интеллект. Прежде всего — для распознавания номеров, лиц в городских системах видеонаблюдения. На втором месте, после ковида, — попытка внедрить искусственный интеллект в систему распознавания медицинских снимков (КТ, МРТ), которые подсказывают врачам, на что обратить внимание, где есть признаки заболеваний. И как второе мнение это активно работает, используется. Я вижу очень большой прогресс с точки зрения внедрения искусственного интеллекта во всевозможные форматы обслуживания населения. В основном это колл-центры, горячие линии, где чат-боты, роботы дают большой прирост и можно освободить много людей, раньше отвечавших на типовые вопросы. Теперь можно записаться к врачу без оператора.

Вижу отдельные попытки внедрения искусственного интеллекта при анализе геотреков. Многие регионы пытаются их анализировать, где и как перестраивать систему управления дорожным движением, как менять схему работы общественного транспорта, чтобы лучше удовлетворять потребности граждан.

Вижу попытки использовать искусственный интеллект при работе с текстами. Мы до сих пор получаем большое количество обращений граждан. И работаем пока не с данными, а зачастую с документами – это обращения граждан. Все, что касается обработки этих неструктурированных массивов данных, здесь тоже искусственный интеллект очень сильно помогает. Например, по анализу содержания обращения он позволяет автоматически расписать ответственного исполнителя. Или обеспечивает извлечение из обращения граждан проблемы определенных пунктов и строит аналитику вокруг этого. Вот эти направления… Мы не берем узкоспециализированные темы вроде анализа отпечатков пальцев на месте преступления – это тоже очень большой домен, но он в отдельном ведомстве. В МВД используется очень крутая, мощная система, позволяющая все это анализировать. Но если говорить в общем, то вот эти пять основных направлений, где это дальше будет прогрессировать.

Максут Шадаев: Это наша боль. Мы очень большой фокус делаем на фронтальных сервисах, чтобы человеку было удобно, все данные подтянулись, всё максимально быстро формировалось. Чтобы наступила некая жизненная ситуация, а черновик заявления на госуслугу уже лежит на портале услуг. И с точки зрения фронтального взаимодействия прогресс есть. Но когда мы говорим про сроки оказания услуг… То есть можно быстро и просто подать заявление на получение услуг, но если берем административные регламенты – главный документ, определяющий порядок предоставления той или иной государственной услуги, то сроки оказания услуги практически не сократились, за очень редким исключением. И, соответственно, также не сократились и издержки. В этом смысле у нас очень удобный «вход и выход», люди все меньше ходят в МФЦ, все просто и удобно, но внутренние процессы ведомств по уровню цифровизации отстают. И, соответственно, пока нельзя ставить вопрос о сокращении численности аппарата.

Хотя вы знаете нашу базовую идею, которая состоит в том, что искусственный интеллект не нужен для оказания госуслуг, потому что там нет субъективного принятия решения. При оказании госуслуги все очень просто: если заявитель имеет право, которое определяется набором требований, то он эту услугу должен получить, не имеет права – не получит. Я знаю только одну услугу, требующую субъективного рассмотрения – это архитектурно-градостроительный облик. Когда принимается решение о разрешении строительства некоего здания на центральной улице города, отдельно рассматривается его художественный образ, насколько он вписывается в текущий ландшафт. Целая комиссия архитекторов смотрит, не выбивается ли здание из ландшафта. В остальном госуслуги точно не связаны с искусственным интеллектом. Они могут быть оцифрованы. Для этого нам необходимо развивать межведомственное взаимодействие, ибо нам до сих пор не хватает определенных сведений, которые можно предоставлять автоматически. Хотя у нас годовой трафик в СМЭВ 4.0 на уровне 70 миллиардов запросов, которые мы отработали в этом году.

Мы считаем, что платформизация, когда мы идем внутрь ведомства и будем пытаться оптимизировать процессы принятия решений, делая их более-менее автоматическими, позволит освободить значимую часть чиновников.

Но слово «освободить» всегда вызывает определенную тревогу у чиновников, когда их пытаются освободить. Речь идет скорее не об освобождении, а об использовании чиновника на других участках, требующих креативных усилий, а не просто рутинного рассмотрения заявки на госуслугу — есть основания для того, чтобы этому человеку назначить меру социальной защиты или их нет. Я считаю, что следующий период, до 2030 года, должен привести к переиспользованию и перенаправлению чиновничьих ресурсов на более эффективные, творческие направления работы.

Максут Шадаев: Мы идем последовательно. Обеспечили подключение всех школ к интернету на базе волоконно-оптической связи — 98% школ уже подключены. Затем мы начали строить wi-fi-сети в школах, чтобы интернет пришел в каждый класс. И третья задача, вытекающая из первых двух, — раздать учителям планшеты, которые можно будет использовать непосредственно в процессе обучения в классах, для подготовки к занятиям.

Сейчас мы обсуждаем первую пилотную историю на следующий год. Она не будет большой, потому что главный вопрос: как нам построить процесс? Нужно, чтобы были готовые рабочие приложения для учителей: электронный журнал, приложение для работы с электронным контентом, видеоконференции, чаты – все рабочее окружение, которое должно быть в этом планшете. Я думаю, 2024 год будет годом небольшого пилота, где мы попробуем разные варианты, поймем, какие планшеты удобны. До сих пор идет дискуссия – может быть все-таки ноутбуки? Нам форм-фактор планшета кажется более удобным. По итогам этого мы надеемся, что в рамках новой программы сможем выбрать правильный путь и уже с 2025 года начать массовое оснащение учителей и врачей в стационарах и тех, кто ходит по домам, российскими планшетами. Это также позволит нам обеспечить формирование собственного производства, потому что пока не хватает большого заказа, чтобы это производство сформировать.

Максут Шадаев: По итогам прошлого года мы впервые достигли такого значимого результата как 50% рынка тяжелого оборудования — серверов и СХД – доля российских производителей. Это случилось благодаря нескольким факторам. Первый — уход западных производителей, второй — китайские вендоры взяли определенную паузу, третий фактор — правительство выдало большой льготный кредит, порядка 100 млрд. рублей, нескольким производителям на закупку комплектующих. Наши производители, получив льготный кредит, смогли сформировать определенный запас комплектующих, и обеспечить спрос в момент некоторой неопределенности, и получили 50% рынка, а самое главное — начали активно инвестировать в развитие своих производственных мощностей. Льготный кредит позволил время, необходимое для перестройки логистики, чтобы комплектующие ехали, потратить более комфортно, и логистику свою перестроить. И что мы видим в этой ситуации?

Безусловно, у нас нормализовался параллельный импорт, и железо, производители которого здесь не представлены, к нам едет. Китайские производители начали «штурмовать», и мы сейчас видим, начиная со второго квартала этого года, очень активное наращивание усилий китайских производителей по борьбе за крупные заказы. В этой ситуации мы испытываем очень серьезное давление. Рассматриваются различные меры, как нам поддержать позитивный результат, которого достигли российские производители. Это целый набор мер, решение пока не принято. Рассматривается, в том числе, запрет параллельного импорта по ряду позиций, где у нас имеется конкурентное решение, но это коснется только западных производителей. А мы, в основном, как мне кажется, испытываем давление от китайских производителей, и в этом контексте запрет параллельного импорта нам не очень поможет.

Рассматривается введение утиль-сбора — мера, пришедшая к нам из автомобильной промышленности. Утиль-сбор позволяет выровнять стоимостные характеристики зарубежных и российских производителей, и обеспечить за счет этих средств дополнительную поддержку отечественных поставщиков. Эта проблема сейчас находится в центре внимания, но пока окончательных решений не принято. Мы обсуждаем. Минцифры исходит из главного принципа: не навредить. С одной стороны, мы должны поддержать наших производителей, но реализуемые меры не должны привести к дисбалансу на рынке. Эту позицию мы сейчас отстаиваем внутри Правительства, посмотрим, каким будет финальное решение.

Максут Шадаев: Думаю, в начале следующего года.

Максут Шадаев: С точки зрения качества самих разработок — они вполне конкурентоспособны. Главный вопрос: как организовать массовое производство в условиях санкционных ограничений? Коллеги пытаются это сделать, используют разные схемы. Не готов говорить на эту тему более подробно. Главная проблема для нас, что конкурентоспособные разработки есть, но, повторюсь, массово производить эти процессоры сейчас очень сложно с учетом санкционных ограничений.

Максут Шадаев: Я пока не готов делать прогнозы, это очень сложный вопрос.

Максут Шадаев: Сегмент пользовательских привычек самый тяжелый. Многие изучали компьютер только под Windows и на Office. Привычки складывались десятилетиями и, конечно, удобство использования этих продуктов очень высокое, привычки сформированы. Менять модель пользовательского поведения — самое сложное, это займет определенное время, в моем представлении 5-7 лет. Чтобы и наши продукты подтянулись, стали более удобными, и пользователи на них переходили постепенно. Это естественный процесс, который мы, безусловно, будем как-то стимулировать. И в этом смысле определенный дискомфорт для пользователей будет. Татарстан, например, осенью принял решение о переводе порядка 150 тыс. компьютеров, на Astra Linux.

Максут Шадаев: Да, всех бюджетников – школы, детские сады, муниципалитеты, органы власти. Понятно, что для пользователя это будет резкая смена привычного окружения, дискомфорт, но я думаю, что таких кейсов будет все больше и больше. Человек ко всему привыкает. Я считаю, что нет большой функциональной разницы между Office и тем, что уже в наличии в российских продуктах. Понятно, что есть нереализованные пока вещи, используемые 5% пользователей, но по массовым функциям наши продукты уже сравнялись с Office.

Максут Шадаев: У меня Р7, он мне нравится. Вся почта и все рабочие внутренние коммуникации, мессенджер — это приложения от VK.

Максут Шадаев: Мы думали сделать это сразу для всех продуктов и с определенным сроком исполнения, но не получилось, потому что у разных категорий софта очень разная готовность к переходу на российские ОС. Есть такие категории ПО — например, системы автоматизированного проектирования, где потребуется несколько лет, чтобы перевести их на использование российских ОС. Поэтому работа сейчас выглядит так: определено n-е количество категорий и для каждой категории ПО будет свой индивидуальный срок обеспечения совместимости с тремя российскими ОС, которые выбрала индустрия.

Максут Шадаев: Да, но все равно будет срок от одного года до трех.

Максут Шадаев: Нет, сроки сейчас обсуждаются. Думаю, в первом квартале будущего года мы сможем их окончательно зафиксировать, чтобы это не вызвало на рынке определенные сложности. Сроки должны быть четко установлены. Они могут наступать через несколько лет, это не будет сиюминутно, чтобы не было паники. Ведь ИТ-компании очень сильно переживают, что им придется значимые ресурсы в моменте из развития продуктов вынимать и вкладывать в совместимость с российскими ОС.

Максут Шадаев: У нас процедура в этом смысле достаточно устоявшаяся. И, честно говоря, часто происходит дискуссия относительно того, можем ли мы включать в Реестр Open Source-продукты, являются ли они российскими, но чтобы мы включали иностранные продукты, даже из дружественных стран, я такого не знаю. Дискуссия, является ли доработанный Open Source российским или нет, периодически возникает. И даже сегодня у нас будет большая встреча с разработчиками мобильных операционных систем, производителями оборудования, чтобы определиться, является ли доработанный Android российской ОС, и в какой части он должен быть доработан, чтобы можно было его признать российской мобильной ОС. Случаи, когда мы иностранное ПО классифицируем как российское, мне не очень известны. Если есть такие сигналы, давайте обсудим. Экспертиза в этом смысле достаточно серьезная. А что, кто-то в категории RPA пытается что-то включить в Реестр?

Максут Шадаев: Вы скажите, мы посмотрим.

Максут Шадаев: Вообще PIX Robotics – классная компания, классное решение класса RPA. Кто еще не использует, всем рекомендую посмотреть.

Максут Шадаев: В прошлом году мы сделали большую программу для Совета Федерации. И существуют планы по развитию этой платформы. Законодательная власть – это отдельная ветвь, и в данном случае инициатива должна исходить от законодательных органов. Мы активно обсуждаем сейчас с Государственной Думой концепцию, которая может лечь в нашу новую программу Национальная экономика данных. В Совете Федерации дискуссию ведем. Здесь от заказчика должны быть предложения. Коллеги хотят, сейчас формулируем мероприятие.

Максут Шадаев: Второй или третий раз Вы задаете этот вопрос, традиционно. Никто, кроме Вас, за эти годы не приходил ко мне, что надо заняться цифровизацией региональных Заксобраний.

Максут Шадаев: Хорошо, спасибо. Просто мы очень много общаемся с регионами и, в основном, это исполнительная власть, но никто никогда не обозначал потребности в дополнительной цифровизации.

Максут Шадаев: Я все-таки чиновник, мне сложно предсказывать. Единственное, что я вижу — бурление началось на рынке, и это очень круто, потому что много компаний, молодых ребят, которые думают запускать стартапы. И в этом смысле я вижу сигналы, что все это дальше будет развиваться. А что выстрелит? Пусть все, что угодно выстрелит. Тогда они позволят себе купить костюм.

Максут Шадаев: Это очень хороший вопрос, потому что буквально еще месяца не прошло, как была большая, стратегическая сессия по развитию PLM-решений, тоже с участием Председателя Правительства, крупных промышленных холдингов. Мы обсуждали, как переходить с зарубежных PLM-продуктов на российские системы. Отдельно была отмечена необходимость иметь интеграционную шину для внутриотраслевой кооперации разных компаний, чтобы используя разные PLM-решения можно было выстраивать сквозной жизненный цикл. И было дано поручение Минцифры совместно с Минпромторгом начать прорабатывать эту интеграционную шину, чтобы обеспечить возможность бесшовного обмена конструкторскими разработками.

Максут Шадаев: Мы можем реагировать на потребности бизнеса. И бизнес нам сказал: нам нужна платформа для совместной работы над конструкторской документацией, организацией производственного процесса. Если нам скажут, что нужны отраслевые платформы более широкого плана, чтобы MES-системы интегрировать между собой – наверное, возможно. Но мы здесь идем от потребностей бизнеса.

Максут Шадаев: У нас есть хорошая мера поддержки, я считаю — самая эффективная, когда мы готовы помогать крупным компаниям, причем как отдельным, так и кооперациям во внедрении тех решений, которые им нужны. И мы готовы брать на себя значимую часть финансирования, чтобы они смогли перспективные российские разработки доточить до необходимого уровня и развернуть у себя. И если такие проекту будут, мы их с удовольствием поддержим деньгами, внедрением таких платформ.

Максут Шадаев: У нас уже приняты поправки, которые позволяют в ускоренном режиме получать вид на жительство. Но и тех, кто находится за границей, тех, кто уехали туда и тех, кто исторически оттуда, мы должны использовать. Давайте обсуждать, какие есть проблемы, чтобы нанять специалиста, который живет в другой стране, чтобы он работал в нашей ИТ-компании.

Максут Шадаев: В Минцифру…

Максут Шадаев: Мне можете написать.

Максут Шадаев: Мы работаем над поправками только в двух частях в 44-ФЗ и 223-ФЗ. Первое – это упрощение доступа на рынок госзаказов и заказов для госкомпании для определенных видов ИТ-компаний. Условно, мы считаем, если, например, компания получила государственный грант и сделала какое-то решение, то до 10 млн. рублей компания должна иметь возможность заключать контракты, как с госорганами, так и с госкомпаниями, без проведения торгов.

Это даст возможность нам поддержать спрос на перспективные решения стартапов, которые не могут пройти через сито квалификационного отбора и требований, которые нужны для участия в закупках. Второе – мы считаем, что такая же опция должна быть для системно-значимых компаний. Мы считаем, что если такая компания вкладывает в развитие своего продукта по соглашению с Правительством, то она также должна иметь возможность заключать контракты с госкомпаниями без торгов, причем уже без ограничений по сумме.

И второе большое направление – это все, что касается Agile-разработки, то есть мы говорим, что текущие процедуры 44-ФЗ не совсем удобны и не учитывают необходимость организации гибкой разработки. Что касается поставки железа, мы просто понимаем, что здесь процедуры едины для всех.

Мы пытались в прошлом году сказать, что давайте мы, например, по закупке компьютерного оборудования, когда был реальный риск дефицита, сделаем возможность закупать без торгов, нас в тот момент не поддержали в Правительстве. Честно говоря, я не очень понимаю, потому что по оборудованию все уже понимают, как работать с аукционами, с закупками. Если есть дополнительные предложения, давайте их рассмотрим, но пока мы работаем над 44-м и 223-ФЗ по тем направлениям, о которых я рассказал.

Максут Шадаев: Но мы же пытаемся барьеры снизить, чтобы и малый бизнес смог участвовать. Здесь сложная история всегда. Как только вы вводите квалификационные требования к поставщику, сразу ограничиваете конкуренцию. Это вечная дискуссия между большим количеством участников и меньшими требованиями к квалификациям, и наоборот. Тем более, там же есть банковская гарантия и если у компании нет квалификации, большого опыта, но она выигрывает аукцион, хочет поставлять, но не может, она же рискует потерять банковскую гарантию. И это считается как главный сдерживающий фактор, в моем понимании, чтобы не допускать недобросовестных поставщиков.

Максут Шадаев: Вопрос в том – получить, что хотели, или получить от того, от кого хотели, — тут тоже разница есть.

Максут Шадаев: Давайте пообсуждаем. Я согласен с тем, что 44-ФЗ – очень сложная наука. Те, кто умеет ей пользоваться, получают необходимый результат, но требования к квалификации этих ребят супер-высокие. Для того, чтобы пройти все нюансы по 44-ФЗ и получить, что вы хотели в качестве предмета поставки, это действительно требует супер-квалификации, четкого понимания всех нюансов, и обычный человек сходу не разберется, как купить то, что нужно, и не получить то, что не нужно. В этом смысле 44-ФЗ — это наука. Можно ли его облегчить, упростить, и при этом не допустить хаоса? Я не знаю ответа. Давайте пообсуждаем отдельно. Как раз АПКИТ готовит предложения по упрощению 44-ФЗ, можно туда дать свои идеи.

Максут Шадаев: В нефтегазе с самого начала рыночной экономики присутствовали западные гиганты. У нас есть Индустриальные центры компетенций, которые объединяют заказчиков. Я в прошлом году наблюдал, как собирались, начинали обсуждать, а есть ли в их отрасли российские разработки. Оказывается, есть. Даже при таком засилии иностранных вендоров они находили свои ниши, со своими интересными решениями. Процесс был запущен в прошлом году, когда началась коллаборация заказчиков между собой, они стали искать российские решения, которые можно, хотя бы в перспективе, дорастить до сопоставимого уровня с зарубежными продуктами. И вдруг оказалось, что у нас много чего есть.

И это было большое удивление. Мне кажется, это очень хорошая история, и процесс увеличивает свои обороты. Очень надеюсь, что заказчик повернулся лицом к свои разработчикам, которым было тяжело выживать. Те, кто выжил, прошли супер-школу. Они закаленные ребята, понимают преимущества своих решений, и у них есть возможность увеличить в разы размеры своей ниши. Как с PLM-решениями – там Siemens, Dassault, такие гигантские бренды, с огромными миллиардными инвестициями, и тут наши решения. Да, безусловно, есть куда двигаться, но вместе с заказчиками это движение пойдет быстрее. Поэтому очень хочется пожелать заказчикам в этой отрасли искать и растить ИТ-решения, по-другому не получится.